— Мама, давай останемся друзьями?
Вероника Ивановна вздрогнула и выронила книгу из рук.
— Друзьями? — недоуменно переспросила женщина.
— Ну да — друзьями. Как вы с папой, после развода. То же самое. Будем изредка перезваниваться, временами — видеться. А потом, со временем, и вовсе перестанем общаться.
Так все друзья поступают. Просыпаешься утром, оглядываешься — а лучший друг не звонил уже год. И с нами так же будет. Ну что ты, мам.. нет, не мам — Вероника, не реви. Кому говорю — не реви. Мы же друзья.Кирилл начал вытирать Веронике Ивановне слезы. Почему-то — маленьким теплым шершавым языком. Громкий вопль будильника…
— Ну и приснится же такое!- Вероника Ивановна покрепче прижала к себе Героя — пушистого полуперса, и вытерла слезы. — Ну и приснится же… Нет…
Женщина прикрыла глаза, потерла веки сжатыми кулачками, еще больше размазав коричневую тушь. Приходил сын. Вчера приходил.
— Мама, а давай останемся друзьями? — смущенно перетаптываясь с ноги на ногу, спросила великовозрастное чадо.
— Кирюш, ты бредишь? Какими друзьями? Что ты несешь?
— Мама, тебя очень много в нашей жизни. Останемся друзьями — просто метафора. Надо наладить некую дистанцию. Ты отдашь мне ключи от квартиры, Маришка успокоится. Со временем все наладится, ты будешь жить своей жизнью, я — своей. Ты должна понять — у нас Маришкой семья. Скоро ребенок будет. Ну ты же взрослая женщина. Оставь нас в покое!
Оставь нас в покое? Да больно надо к ним лезть! Вероника Ивановна, еле-еле сдерживая слезы, отправилась на поиски ключей от квартиры сына. Вот уже 2 года, как они были ей вручены в торжественной обстановке. Но ни разу ключи не использовались по прямому предназначению — блестящие, в остатках заводской смазки, они были скорее символом доверия, нежели действительным пропуском в чужую квартиру.
— Кирилл, я не хожу к вам в квартиру! Тем более — в ваше отсутствие! — втолковывала женщина своему ребенку.
— Мама, хватит. Не рассказывай мне сказки. Марина ревет постоянно — ты то вещи ее перероешь, то суп пересолишь. Или ты не помнишь, как постирала ее белые блузки с красной простыней? Все, давно пора это прекращать! Я не допущу, чтобы моя жена из-за тебя ревела!
— Лечиться твоей Марине надо. — Вероника Ивановна протянула сыну ключ.
— Она здорова. Недавно обследование по беременности проходила. — огрызнулся Кирилл.
— Но психиатра-то беременные не проходят! Сводил бы ее, пока не поздно.
***
Вероника Ивановна подошла к окну. Кирилл вышел из подъезда, пискнула сигнализация, он уселся в автомобиль и тронулся к выезду со двора.
— Что-то тут не так. С чего они решили, что я бываю у них дома? Я понимаю, что сейчас поколение такое — класть они хотели на родительское благословение с высокой колокольни. Но чтобы так? Совсем не общаться?
Женщина достала телефон и нашла номер сестры — своей единственной близкой родственницы. У Татьяны Ивановны жизнь давно крутилась около дочери, в одиночку воспитывавшей 5-летнего сына. Жили мать и дочь в небольшой однокомнатной квартире.
В последнее время отношения между сестрами были сложными. Когда не стало отца Кирилла, Татьяна Ивановна начала выпрашивать себе квартиру, в которой сейчас живет Кирилл.
Вторая супруга бывшего мужа отказалась от своей половины квартиры в пользу Кирилла. И за этот отказ Вероника Ивановна непрестанно ее благодарила. «Бывший муж всегда умел выбирать порядочных женщин.» — с легкой грустью подумала Вероника Ивановна.
— Алло, привет, Тань. Встретится надо. Да с Кирей проблемы. Представляешь, заявил, что мы с ним должны остаться друзьями. А я откуда знаю — как это? Приедешь? Спасибо, Тань! Конечно, внука с собой бери, я что-нибудь вкусненькое приготовлю.
***
Кирилл ехал домой в расстроенных чувствах. Разговор с матерью дался ему нелегко. Но из двух зол он выбрал меньшее. Спокойствие беременной жены явно важнее, чем закидоны матери. Да и не особо верил мужчина в то, что мама с маниакальной настойчивостью перерывала их квартиру. Не верил. Но и не верить жене — тоже повода не было. Ключи были только у матери. Что еще думать?
— Привет. Ты поговорил с мамой? — в трубке раздался торопливый вопрос жены.
— Поговорил. Клянется, что это не она. Я как-раз сейчас от нее еду, ключ забрал.
— Я с тетей Зоей с 3 этажа сейчас разговаривала. Твоя мать покинула нашу квартиру полчаса назад. Соль и сахар местами поменяны. Как долго это будет продолжаться? Кирилл?
— Марина, успокойся! Я повторю — еду от мамы. Полчаса назад я был у нее. Она физически не могла находиться в двух местах одновременно! Может, все-таки видеонаблюдение поставим?
— Нет! Я не буду жить, как в реалити-шоу! Сам с соседкой поговори, раз мне не веришь! — обиделась Марина и бросила трубку.
***
— Вероника! Здравствуй! Смотри, кто пришел! — улыбке Татьяны Ивановны позавидовал бы и Чеширский кот.
— Привет, Танюш! Привет, мой сладкий! — Вероника Ивановна взяла внучатого племянника на руки и наградила его поцелуем в щеку.
— Ну, рассказывай!
— Да что рассказывать? Снова обвинил меня в том, что я к ним домой езжу. То ли Марина эта ненормальная, то ли барабашка у них завелся. Третьего не дано. Да еще беременность эта. Переживаю за сына.
— Ты только не обижайся, Вероника, но мне вот что кажется. Решил тебя сынок психом объявить да в дурке закрыть! Сколько таких случаев было? То-то же!
— Да нет, Тань. Быть такого не может!
— Сама говоришь — там беременность. Сейчас кризис на дворе, денег нет ни у кого. А у тебя — квартира! Надо было ту квартиру мне отдать, и моей дочке хорошо было бы, и сын бы у тебя под боком был. А сейчас надо действовать — это жилье сохранить, подстраховаться. Сына — вычеркиваем, жену его — тем более. Я тебя выручу, если надо. Мы же сестры. А кому ты еще можешь квартиру доверить?
Сыну. Кому же еще? Не нравились Веронике Ивановне речи сестры. Да и доступ к ключам у нее был, чисто теоретически. Да из-за квартиры той Таня вполне могла затаить злобу. Да нет! Быть такого не может! Вероника всегда была готова сестре последнюю рубашку отдать! Нет-нет, бред сивой кобылы — так думать!
***
— Марина, поехали!
— Куда?
— К маме. Тетя Зоя мне описала нашу «гостью», это не мама.
— А кто?
— Тетка моя — я уверен! Бабища, каких свет не видывал! В доченьке своей души не чает, с мужем ее развела, сейчас вообще бедную девку затюкала. И не просто так с мужем развела, а чтоб на жалость надавить — уговаривала мать, чтобы она на меня повлияла, квартиру батину сестре двоюродной отдать. Не прокатило, как видишь.
— Но зачем?
— Не знаю. Нас с матерью поругать? Или с тобой развести? Чтобы я обратно к маме, а моя квартира — сестре. Поехали!
***
— Вероника, ты кого-то ждешь? — встревоженно спросила Татьяна Ивановна, услышав звонок в дверь.
— Нет. Пойду, открою.
— Здравствуй, мама. Мы с Мариной вот решили к тебе в гости приехать.
— По-дружески? — горько усмехнулась женщина.
— Да нет. По-родственному. Ты тете Тане ключи не давала?
Женщина помотала головой.
— Тут она, в гости приехала.
— Ах, тут? Пойдем, Мариш, зададим пару вопросиков!
***
— Для дочери моей квартиру пожалели! Сами жируют в двух хатах! Ходила, и что? Что такого? Я не для себя старалась, для дочки и внука! — кричала припертая к стенке Татьяна Ивановна.
— В полицию? — спросил Кирилл у супруги.
— В полицию! — решительно кивнула Марина.
— Не докажете ничего! Пенсионерка я! И инвалид! Ничего мне не будет! Буржую проклятые! Да пошли вы все! — прихватив внука, женщина ретировалась.
***
— Вы простите, что я так про Вас думала… — рассеянно пробормотала Марина.
— Понимаю. Сразу надо было во всем разобраться.
— Мама, ну ты что, тетю Таню не знаешь? Завистливая, с детства помню — папа мне машину подарит, а тетка причитает — ее кровинку обделили, и машинка перекочевывала в карман к сестре двоюродной. Да и тебя она никогда не любила. Все квартиру выцыганить пыталась.
— Что, «остаться друзьями» — отменяется? — улыбнулась Вероника Ивановна.
— Мама, это был просто фразеологизм. Ты же поняла…
— Поняла, поняла. Ну что, друзья, идемте чай пить?
— Ну мама…
Хорошо, что ситуация так быстро прояснилась, но, бывает, что такие конфликты длятся годами, выматывая у сторон нервы, забирая время и разрушая близкие отношения.
Свежие комментарии